Шинуазри, или «китайщина»

photo by sean_hickin (CC BY 2.0)

Эрудит

Шинуазри, или «китайщина»

           Вторая половина XVII в. и XVIII в. – время, когда Европа (в том числе и Россия) «поворачивается лицом» к Востоку. Противоположная сторона света интересна не только как новое социально-политическое пространство, но и как некий диковинный фонарик, манящий своей неизведанностью. О восточном влиянии на культуру говорят в первую очередь труды писателей и философов эпохи Просвещения: «Персидские письма» Ш.-Л. Монтескье, «Философские повести» Вольтера – несомненно, этому влиянию поддались и Н. И. Новиков, А. П. Сумароков, Я. П. Козельский.

           Важно заметить, что Европа, отчасти из-за влияния миссионеров-иезуитов, идеализировала Китай, создавая утопическую картину кладезя мудрости в противовес опустошённому, безнравственному Западу. К тому же товары, привезённые с Востока, все ещё сохраняли неуловимый аромат «той» земли. Понимание прекрасного, которое совершенно отличалось от западных идеалов, будоражило воображение людей искусства: плавные линии, полупрозрачные краски, роскошь и изящество – все это смешивалось и перерождалось на европейской просвещенческой почве. Через какое-то время мастера (в первую очередь это касается керамики) от обычного копирования перешли к стилизации: теперь вещи стали похожи на «вдохновенную чепуху» в китайском стиле, что временами приобретало форму откровенного гротеска (это качество особенно характерно для стиля рококо). М. А. Ниглинская в своей работе «Шинуазри в Китае...» отмечает, что некоторые предметы, попадая на периферию Европы, были так же далеки от центра распространения «китайщины», Версаля, как и от самого Пекина.

          Чай, кофе и шоколад практически одновременно появились в Европе и быстро приобрели популярность в этом «веселом и флиртующем» обществе. Наряду с этим возникла необходимость в соответствующей посуде: во время расцвета английского серебра в стиле шинуазри (XVIII в.) появились самых разных форм чайники и сосуды, квадратные и грушевидные, имитирующие павильоны и храмы. Не только в предметах, но и в декоре теперь преобладают сцены чайной церемонии.

          Шинуазри нашел отклик не только в разного рода утвари, но и в аристократическом костюме, который следовал моде, диктуемой Людовиком XIV. Вероятно, он первым, следуя привычкам восточных вельмож, начал носить халаты из тонкой парчи. Во время официальных выходов король носил меховую муфту (на самом деле являвшуюся элементом женского гардероба), которую использовал как карман для благовоний, табакерок и маленьких вееров.

          Говоря о заимствованиях из китайской культуры, нельзя не упомянуть искусство фейерверка. Их популярность была настолько велика, что император Канси отправил Петру I вместе с другими дарами два ящика «веселого огня». Такие забавы Поднебесной империи являлись отражением древнейшего культа огня. Ночное небо, поочередно озаряемое фигурами драконов, змей, часов, произвело огромное впечатление на русских послов (в их числе был и Л. В. Измайлов). Едва возникнув, фейерверк обрёл невиданную популярность не только благодаря своей зрелищности и эффектности; в век Просвещения эта забава была использована и в пропагандистских целях, что более всего заметно в России. Русский фейерверк, спроектированный Академией Наук в первой половине XVIII в., одновременно популяризировал и «европейскость», и достижения науки вообще. «Огненные забавы» на день рождения Анны Иоанновны, например, показывали гелиоцентрическую модель Коперника. Также существуют указания на то, что наука в России достигла небывалых успехов, так как именно здесь впервые появились цветные огни, чего ранее не смогла создать Европа. Но уже во время правления Екатерины II фейерверки начали восприниматься как нечто бесполезное и чересчур вычурное. Правление Людовика XV стало расцветом стиля шинуазри, после чего люди искусства перешли к другим, греко-римским источникам вдохновения.

Ф. Буше "Дама за туалетом" (1742)

          

          Конечно, при возникновении и распространении «китайщины» не обошлось без политики. Какой монарх не стремился к тому абсолютному подчинению подданных, которого достигали китайские императоры? Такие мечты были довольно характерны для абсолютизма, совпавшего с Просвещением. Поэтому шинуазри стал знаком роскоши и власти. Он принимает совершенно разные формы (порой даже странные) и продолжает существовать до сих пор.

          Примером может служить опера «Моцарт. Свадьбы Фигаро», премьера которой состоялась в начале мая 2017 г. в Михайловском театре. Символическим «ядром» оперы-буффа становится восточная красная бойцовская рыбка или сиамский петушок. В реальной жизни самцов и самок не держат в одном аквариуме – слишком агрессивны друг к другу, и эта агрессия, как ярко-кровавое воплощение страсти, «калькируется» на отношение графа к своей жене, Сюзанне, Фигаро. Но одновременно с этим столкновение строгого и древнего института семьи Азии и сумасшедших страстей развязной итальянской комедии по-своему усиливает комический эффект любовных перипетий.

          Таким образом, шинуазри – это ответвление рококо, основанное на подражании искусству Китая, популярного в Европе и России в XVIII в. Сочетание пестрого и изящно-прозрачного, острого и одновременно гибкого и плавного – такие меняющиеся, противоречащие формы принимает стиль шинуазри. 

Автор: Алина Сарваретдинова

Корректор: Александра Ботова